— Проходите, господин Рамайн, присаживайтесь… — хозяин дома указал на стоящее пустым кресло.
Томас Рамайн, руководитель отдела внутренней контрразведки ЦРУ, с достоинством прошел к указанному ему креслу, неторопливо сел, оглядел всех присутствующих.
— Я думаю, мы должны обсудить то небольшое недоразумение, которое произошло между нами и найти взаимоприемлемое решение… — проговорил хозяин дома, которого многие в вашингтонском истеблишменте называли за глаза "Принц тьмы".
— Попытка убийства моего сына не является небольшим недоразумением — спокойно ответил Томас Рамайн — это очень серьезная ошибка с вашей стороны, господа. И кто-то должен заплатить за то, что произошло…
— А кто заплатит за убийство генерала Коннора и полковника Ковальски — раздраженно спросил хозяин этого уютного дома — и не забывайте мистер Рамайн, что все началось с того, что Ваш сын начал рассылать рапорты, рассекречивающие важнейшие операции…
— по торговле наркотиками — закончил за него Томас Рамайн — не стоит господа, не стоит… Не надо мне врать — я не комитет по разведке Конгресса США, и не первый год работаю с такими как вы. Если мой сын совершил ошибку — Вам следовало немедленно обратиться ко мне, и я решил бы эту проблему. Тихо, без лишнего шума. Но вы начали убивать — за то и поплатились. И вы, и я прекрасно знаем, кто на самом деле убил генерала Коннора — это сделали сербы при помощи русских. Что же касается полковника Ковальски — то мой сын просто принял меры к тому, чтобы полковник Ковальски не смог организовать новое покушение на его жизнь — и поступил совершенно правильно, замечу. Око за око, зуб за зуб — так, кажется, в Библии? Более того, господа. Мой сын покане знает о том, кто отдавал приказы полковнику Ковальски и кто стоит за всеми событиями, произошедшими в последнее время. Боюсь, если он узнает правду — вас всех до одного в ближайшее время постигнет судьба генерала Коннора и полковника Ковальски.
Несмотря на то, что в комнате топился камин, и было жарко — многие вдруг поежились от мимолетного озноба.
— Что предлагаете, господин Рамайн? — любезно осведомился "принц тьмы".
— Решение нашей проблемы очень простое — жестко сказал Томас Рамайн — вы раз и навсегда отказываетесь от мысли ликвидировать моего сына, а он раз и навсегда забывает обо всем, что произошло в Косово, Албании и здесь, в США. Больше вы друг друга не знаете — ни вы его ни он вас. Точка.
— Каковы наши гарантии? — спросил кто-то из сидевших у камина
— Никаких, господа — улыбка Томаса Рамайна была острой как бритва и ледяной как айсберг — только честное слово. Мое честное слово. И если вдруг кто-то из вас забудет про свои обязательства, взятые здесь — информация и доказательства попадут на стол Генерального атторнея США. Это не говоря уж о том, что мой сын узнает ваши имена…
Выхода не было…
— Договорились — со вздохом сказал "Принц тьмы"
— И еще — остановил его Томас Рамайн — поскольку мой сын уволился с флота ему нужно подыскать какой-то бизнес, чтобы не болтался без дела. Недалеко от Далласа есть небольшая заброшенная военная база, относящая к бесполезному федеральному имуществу. А если и не относящаяся — на мой взгляд, оно и впрямь бесполезное. Если ее и относящуюся к ней землю продадут моему сыну по остаточной стоимости — я буду очень признателен…
"Принц тьмы" скривился, но утвердительно кивнул. Это как раз им было хорошо знакома — распродажа федеральной собственности в частные руки за бесценок. Ни с кем не прощаясь, Томас Рамайн поднялся на ноги, привычным жестом огладил усы, огляделся по сторонам…
— Мартин… Слышишь меня? — громким голосом осведомился он, ни к кому конкретно не обращаясь.
Сидевший в подвале Мартин Сильверштейн в ужасе отшатнулся от мониторов системы слежения.
— Завтра ты подашь заявление об отставке из ЦРУ по состоянию здоровья, слышишь, Мартин. Если завтра заявления не будет, клянусь, я посажу тебя на электрический стул. Государственная измена, шпионаж, наркоторговля, убийство первой степени — для смертного приговора с лихвой хватит…
Лицо Мартина Сильверштейна в одно мгновение превратилось из розового в мучнисто-белое… Белое как мел.
Окраина Вашингтона
Конец мая 1999 года
Угольно — черного цвета Мерседес неслышно прокатился между двумя огромными складами, выехал на небольшую площадку за складами, использовавшуюся для погрузки товара и имевшую запасной выезд на две крупные федеральные магистрали. Встал рядом с новеньким, бутылочно-зеленого цвета "Джипом Гранд Чероки", дважды мигнувшим фарами.
Из Мерседеса вышел среднего роста человек, лет пятидесяти, одетый в шикарный серый английский костюм-тройку, обогнув машину сел в «Гранд-Чероки», на переднее сидение. Достал из кармана микроноситель информации и проигрыватель, напоминавший обычный плеер "Сони Вокмэн".
— На, послушай внимательно. — Томас Рамайн заправил микроноситель в проигрыватель, протянул его сыну. Майкл Рамайн надел наушники, нажал клавишу воспроизведения, закрыл глаза. В салоне джипа повисло тяжелое молчание.
— Ты что-нибудь понял? — нарушил молчание Томас Рамайн через несколько минут после того, как его сын закончил слушать запись.
— Я все понял, папа — глухо сказал Майкл Т. Рамайн по-русски через несколько долгих секунд — все…
Мы, народ Соединенных Штатов, дабы образовать более совершенный Союз, установить правосудие, гарантировать внутреннее спокойствие, обеспечить совместную оборону, содействовать общему благоденствию и закрепить блага свободы за нами и потомством нашим, провозглашаем и учреждаем настоящую Конституцию для Соединенных Штатов Америки….
Помните еще, что это такое? Это преамбула Конституции США. Один из величайших документов мира, составленный отцами — основателями для нас, будущих поколений американцев. Завет отцов наших…
Все детство, юность и молодость этот текст был для меня святым. Я верил в него, верил безоговорочно и свято, я готов был убить и готов был умереть за свою страну, свой народ и свою конституцию. Я просто верил. До мая тысяча девятьсот девяносто девятого года…
Ирак, Багдад
Район Садр-сити
04.07.2006 г.
— Босс! Босс! Майк, что с тобой?!
Я пришел в себя от резкой и болезненной пощечины, сощурившись, взглянул на бездонно-голубое иракское небо, пытаясь определить, где я нахожусь. Надо мной с озабоченным видом склонился Душан.
— Ты что, ранен?
Я подумал. Кажется, нет.
— С чего ты взял? — сказал я прокашлявшись
— Что-то мне твой внешний вид не нравится, босс — озадаченно проговорил Душан.
Я поднялся на локтях, огляделся — мы стояли в самом центре иракского города…
— Что за козлы были? — спросил я
— А, эти — Душан злобно выругался на малознакомом мне языке, видимо по-сербски — совсем охренел тут народ, как я погляжу. Вылетели с боковой улицы на главную, задели нашу машину, потом еще полкана на нас спустили. Как с цепи сорвались, придурки. Свалили они.
— Меня они не заметили?
— Нет, босс, с чего им тебя замечать? Ты же в кузове был — сказал Душан.
— Это хорошо — расслабленно ответил я
— Слушай, Майк — сказал Душан — чем дольше мы тут стоим, тем больше шансов что здесь и останемся. Хреново что-то ты выглядишь. Двигай-ка в кабину, а я за пулемет встану…
Всю эту ночь я не спал — снились кошмары. Встал утром с гудящей головой, дышать было нечем, и обнаружил, что ночью накрылся медным тазом кондиционер. Сожрал две таблетки шипучего аспирина, потом еще две — легче ни на грамм не стало. Бл. ство, все одно к одному…
Ирак, Багдад
Зеленая зона
05.07.2006 г
Сегодня прилетала наша основная группа — шесть человек. Не готов к приему — перед глазами круги какие-то, голова кружится. То ли отравился, то ли еще чего…
Душана с самого утра я отправил с армейским конвоем в международный аэропорт Багдада — встречать «новобранцев». Мне же надо было сделать еще одно дело — взяв с собой Рика и хорошо уже мне знакомого сержанта Хадсона, мы отправились на автомобильную стоянку — надо было забрать предназначенные для нас машины. Вчера еще надо было забрать, но меня вчера так пришибло после поездки в Садр-Сити, ходил как контуженый. Да и сейчас погано, хотя аспирин немного облегчил. Втроем мы поехали потому, что машин было три.
Вообще, "зеленая зона" Багдада была похожа на обычный крупный арабский город. Основные разрушения залатали — да тут и не было особых разрушений то. Багдад сильно пострадал в девяносто первом, когда его бомбили как могли, в центре города большое количество важных правительственных и гражданских объектов — поэтому тоннаж бомб здесь приличный сбросили. А во вторую компанию Багдад можно сказать с ходу взяли. Впереди армейских частей ехали ЦРУшники с наличностью — ее было столько, что по слухам — в грузовиках везли. Проще было бы на счет перечислить в каком-нибудь оффшоре — но тут компьютерам не доверяли и в тонкостях международных финансовых операций не разбирались. ЦРУшники перехватывали переговоры саддамовских частей, потом на этой же частоте выходили на очередного генерала республиканской гвардии и забивали ему стрелку. С этой стрелки командир уезжал весьма довольный с мешком денег для себя и еще мешком — для подчиненных офицеров и стопкой новых паспортов. После этого, ЦРУшники связывались с идущими следом американскими частями и сообщали, откуда и докуда путь свободен. Конечно, везде по-разному было, где-то и воевать приходилось — но частенько иракцы либо просто разбегались по домам, либо организованно получали бабки и тоже по домам расходились. Доходило до смешного — в Багдаде иракцы расстреляли в спину части арабского легиона, собиравшиеся занимать позиции у одного из мостов для обороны — ЦРУшники там побывали первыми и арабским добровольцам не светило. Это потом муллы иранские появились, ваххабиты, прочая дрянь — а наши умные головы решили, что один раз заплатили и хватит. Иракцам это не понравилось — они нас и погнали отсюда: либо платите, либо валите с нашей земли подобру поздорову…
